Этот материал является переводом-адаптацией статьи «The longstanding NASA-Russian partnership in space may be unraveling» издания ArsTechnica, написанной Эриком Бергером. Редакция благодарит автора и издание за возможность перевести и опубликовать материал.
После того, как в разгар холодной войны в 1975 году американский космический корабль «Аполлон» и советский «Союз» состыковались на орбите, две ведущие космические державы постепенно все больше и больше вместе работали над гражданской космической деятельностью. Со временем они создали успешные и удобные (по крайней мере, для космонавтов и инженеров) связи. Но в последнее время эти связи постепенно ослабевают, а в ближайшем будущем и вовсе могут разрушиться.
Наиболее острая проблема касается Дмитрия Рогозина, назначенного руководить российской космической корпорацией Роскосмос в мае 2018 года. Рогозин явно политически разделяет антипатию Владимира Путина к Западу. После аннексии Крыма в 2014 году Рогозин был одним из семи российских государственных топ-чиновников, попавших под санкции администрации Обамы. В ответ он насмехался над NASA, которое полагалось (и до сих пор полагается) на российский космический корабль «Союз»: именно на нём астронавты летают на Международную космическкую станцию.
«Проанализировав санкции против нашего космопрома, предлагаю США доставлять своих астронавтов на МКС с помощью батута», — написал тогда Рогозин, бывший заместителем премьер-министра РФ по обороне и космосу.
После того как в прошлом году администратор NASA Джим Брайденстайн посетил Россию и Казахстан, он решил ответить Рогозину взаимностью и пригласить того в Соединенные Штаты для проведения лекции в альма-матер Брайденстайна, Университете Райса в Хьюстоне. Но из-за противоречивого прошлого Рогозина и существующих санкций, несколько сенаторов США выступили против его визита. Это заставило NASA в начале этого месяца отложить визит на неопределённый срок.
На этой неделе была предпринята попытка наладить мосты. Брайденстайн и Рогозин провели телеконференцию, на которой обсудили сотрудничество по программе МКС и другим проектам. Неясно, насколько хорошо прошел звонок, поскольку NASA в этом плане является закрытой организацией и предпочитает не разглашать подробности. Согласно одному источнику, знакомому с космической политикой Белого дома, несмотря на прозвучавшее из России возмущение, для американо-российских космических отношений из-за отзыва приглашения не было никаких непосредственных последствий. Тем не менее, наверняка для российской стороны эта проблема оказалась репутационным ударом.
Отношения и так были довольно накалены в конце прошлого года после неудачных российских инсинуаций о «диверсиях» со стороны астронавтов NASA на МКС. Это необоснованное обвинение оставило отпечаток на отношениях и въелось в память как руководству NASA, так и участникам Роскосмоса.
Но это только лежащие на поверхности проблемы. Есть и другие, которые стали основой напряжённости в отношениях. Это связано с опасениями NASA по поводу систематического снижения качества российского оборудования и методов: тех, которые повлекли за собой утечку атмосферы корабля «Союз» и аварию ракеты «Союз» в прошлом году. Проще говоря, российская пилотируемая программа выглядит слабеющей. А по мере того, как присутствие России в космосе со временем снижается, возникает вопрос, какую роль стоит ожидать от этого государства в американских космических миссиях после завершения программы МКС в 2020-х годах.
Медленный отказ
Ранний советский успех в космосе был основан на ряде очень специфических особенностей их аэрокосмической промышленности, отмечает космический автор и историк Джим Оберг. Во время расцвета космической гонки в 1960-х годах работники аэрокосмической отрасли получили особые привилегии, такие как доступ к определенным магазинам, больницам и курортам, а лучшие выпускники советских школ были направлены в развитие космической программы. В советское время у них была относительная интеллектуальная свобода.
Для современных инженеров в РФ большинство этих преимуществ исчезло. Работники российской аэрокосмической отрасли больше не занимают передовые позиции в мировой космической деятельности — они строят те же (или очень похожие) ракеты и космические корабли, которые создавались в СССР с 1960-х и 1970-х годов. Сверхприбыли ушли, практически не повлияв на отрасль, а денег даже на содержание старых стартовых комплексов не всегда хватало. Вообще, работа на российскую космическую промышленность вознаграждается очень слабо. Со временем начало страдать и качество.
Дмитрий Рогозин выступает перед журналистами после аварии «Союза» в октябре 2018 года, Казахстан. Credit: Роскосмос
«Их космическая индустрия, по-видимому, утратила — на неопределенное время — способность изготавливать модульные космические станции. Плюс, в течение последних трёх десятилетий они регулярно терпели неудачи в плане межпланетных миссий и даже миссий по изучению Земли, — говорит Оберг. — Это безжалостная статистика — увы, успешные межпланетные миссии СССР и РФ за последние тридцать лет можно пересчитать, даже не используя пальцы».
Реальность такова, что в настоящее время у РФ есть исправное орбитальное такси в виде ракеты и корабля «Союз», но помимо партнёрства на МКС у страны мало шансов построить в течение десятилетия собственную станцию. И каждый год, по словам Оберга, все больше опытных инженеров и учёных уходит на пенсию, унося с собой свои с трудом завоёванные знания и опыт.
«Это не очень хорошая тенденция для них и для всего остального мира. Все могли бы извлекать выгоду из продуктивного сотрудничества или конкуренции с ними», – сказал Оберг.
Равенства больше нет
Ещё в 1990-х годах Соединенные Штаты и РФ можно было бы считать примерно равными в возможностях полета человека в космос. У NASA был превосходный спейс шаттл, но у России, ввиду эксплуатации станции «Мир», был гораздо больший опыт работы с орбитальными модулями и космическими станциями. Теперь Россия утратила это преимущество, и когда уже к концу 2019 года коммерческие пилотируемые аппараты начнут выполнять заказы NASA, Россия больше не будет играть существенную для NASA и Соединенных Штатов роль в космосе.
«Я думаю, что мы переживаем длительный переход в отношениях, — говорит Джон Логсдон, известный космический историк. — Когда Россия вступила в партнерство по станции, она потребовала и получила, исходя из своего опыта полетов в космосе, первую позицию среди партнеров США. Теперь, спустя 25 лет, она уже не космическая сверхдержава, а просто одна из стран, имеющих доступ к космосу».
В результате способность России внести существенный вклад в предложенный NASA проект лунной станции LOP-G, да и в другие миссии, находится под вопросом. Нельзя сказать, что русские этого не видят, но, судя по всему, таких лидеров как Рогозин, устраивают доставшиеся от СССР лавры «первых в космосе». Пока что российским ответом становятся амбициозные гражданские проекты вроде сверхтяжёлых носителей, собственных станций и лунных миссий — будто у государства есть возможность их финансировать. Конечно, нет — из-за чего некоторые российские эксперты предупреждают, что космическая программа РФ приближается к «тёмным векам».
В течение следующих нескольких лет, когда NASA начнет летать в космос на красивых и современных коммерческих кораблях, а американские компании, такие как United Launch Alliance, станут менее зависимыми от российских технологий для выхода в космос (в частности, от ракетного двигателя РД-180, который будет заменён опять-таки частной разработкой Blue Origin BE-4), отношения могут измениться или вовсе прерваться. Реальность такова, что, хотя РФ наверняка продолжит считать себя равной, NASA и её коммерческие партнеры начнут в качестве основных конкурентов в космосе рассматривать Китай и китайские частные компании. Они, по крайней мере, существуют.