Предисловие в виде извинений
На последней неделе мне довелось перенести сердечный приступ. Всё уже, вроде бы прошло, но остались слабость и головоуружение. Так что пишу это лежа на правом боку.
Если вы заметите ачипятки или оговорки, прошу, будьте снисходительны. Трудно писать, особенно такой материал, когда голова немного кружится и мысли иногда путаются. А уж, что касается аккуратности нажатия на клавиши, сами понимаете.
Где могу, опечатки буду отлавливать.
PS
Предупреждаю, тема большая и будет очень много “букофф”. Кто не расположенк долгому чтению, лучше сразу проходите мимо.
Всем спасибо.
В предыдущих дискуссиях выяснилось, что имена Вернера фон Брауна, Сергея Павловича Королева и всех, кто был в легионе первооткрывателей, в историческом аспекте, многих интересуют и не все обладают полнотой информации. Поэтому, и “по просьбам трудящихся”, я решил написать этот обзор.
А начать, вероятно, нужно с истоков. Тем более, что их усердно перевирали многие десятилетия.
Начну с Константина Эдуардовича Циолковского.
Роберт Хатчингс Годдард (англ. Robert Hutchings Goddard, 5 октября 1882 года — 10 августа 1945 года)
В отличие от звездного КЭЦа, это был реально талантливейший инженер, который, собственно, и предложил почти все технические решения, которые применялись раньше и применяются сейчас в ракетно-космической технике. Именно этот человек может с полным основанием называться отцом мирового ракетостроения. И он не был “мечтателем”, а настоящим теоретиком и практиком, изобретателем и первооткрывателем.
В 1914 году зарегистрированы два значимых патента в ракетотехнике:
– U.S. Patent 1 102 653 описывал многоступенчатую ракету.
– U.S. Patent 1 103 503 описывал ракету работающую на бензине и жидком оксиде азота.
Первая в мире ракета на жидком топливе была запущена Годдардом 16 марта 1926 года в городе Оберне, штат Массачуссетс.
Годдард первым предложил и использовал турбонасосные агрегаты в своих ЖРД.
Годдард нашел решение управления полетом с помощью гироскопов.
Сложнейшей проблемой ЖРД является циклическая высокочастотная нестабильность горения. Причем, с увеличением критического сечения, увеличивается шанс на возникновение этого явления. А критическое сечение как раз фактор, определяющий тягу ЖРД.
В 1890 году, шведским изобретателем Густафом де Лавалем, для паровых турбин был предложен газовый канал особого профиля для изменения скорости проходящего по нему газового потока.
Самое узкое сечение сопла, называемое критическим. Количество газа, проходящего через сечение с необходимой скоростью и определяет массу рабочего тела, вызывающего реактивный импульс.
Но с этим у Годдарда возникли проблемы (как потом и у Глушко, и у всех других конструкторов ЖРД). Годдард не смог её решить и предложил… многокамерные двигатели. Если нельзя сделать одну большую камеру, с большим критическим сечением, то сделаем, например, 4 камеры поменьше, с общей системой питания топливом и окислителем. Вспомните РД-107/108, РД-170/171/171М, РД-180 и т.д. А идею эту “родил” именно Роберт Годдард. И не только теоретически, но и практически реализовал её. В ноябре 1936 года он запустил L-7 – первую в мире ракету с 4-камерным двигателем.
Наследие Годдарда в современной России:
К сожалению, ни в Англии, ни в США, ни гражданские администраторы, ни военные стратеги интереса к жидкостным ракетам не выказывали. Для военных Роберт Годдард изобрел “Базуку”, реактивный гранатомет.
Безусловно, до 40-х годов ХХ века Роберт Годдард был общепризнанным мировым лидером ракетостроения
Весной 1945 года Годдард увидел захваченную немецкую баллистическую ракету V-2 в военно-морской лаборатории в Аннаполисе, штат Мэриленд, где он работал по контракту. После тщательного осмотра Годдард был убежден, что немцы «украли» его работу. Хотя детали дизайна не были точно такими же, базовый дизайн Фау-2 был ну очень похож на одну из ракет Годдарда, но был более доработан технически.
Про “нацистского преступника” и “штурмбанфюрера СС”
Хочу сразу снять этот вопрос, особенно популярный в среде “русских патриотов”.
Надо специально подчеркнуть, что никто из пионеров и первооткрывателей ракетной техники не грезил созданием вооружений, хотя самые первые упоминания о ракетах и были с военным применением (древний Китай). Всё-таки Годдард, Дорнбергер, фон Браун, Цандер, Королев и другие, мечтали и строили планы о полетах в космос, на Луну, Марс или куда ещё смогут дотянуться.
Беда в том, что все серьёзные работы требуют серьёзных ресурсов.
Маск, например, это отчетливо понимал и понимает. Чтобы начать колонизацию Марса, он сначала строит прочную ресурсную базу в виде СпейсХ, постепенно наращивая её, увеличивая финансы, отрабатывая персонал, технологии, обустраивая испытательную базу, разворачивая производственные мощности.
А в те времена, в 20-х/40-х годах прошлого века такие ресурсы были исключительно в руках государств и доступ к ним можно было получить только через военных. Ну, конечно, при условии, что военные были достаточно умными и имели широкий кругозор. Американские, английские и советские стратеги не видели интереса в жидкостных ракетах. А вот немецкие учуяли свой интерес. Дальнобойность артиллерии достигла предела, несмотря на гигантские пушки. А ракеты, теоретически, обещали неограниченную дальнобойность и мощность боезаряда.
Германским военным, интеллекталам в окружении фюрара и самому Адольфу хватило и ума, и широты кругозора, чтобы дать ракетному проекту зелёную улицу.
Только “получив по 3,14-зде мешалкой” под названием Фау, военные Великобритании, США и СССР наконец прозрели и стали бросать “в топку” необходимые средства.
Но вернемся к “преступнику” фон Брауну.
В марте 1944 года Вернер фон Браун был арестован и помещен в тюрьму гестапо. Его подозревали одновременно и в “симпатиях к коммунистам”, и в том, что имея лицензию пилота, летая на персональном самолете, он намеревается перелететь в Англию. Но официальное обвинение заключалось в том, что он саботирует производство Фау-2, отвлекаясь сам и отвлекая ресурсы на проектирование космической ракеты и космического корабля.
Дальше то, что будет особо неприятно “патриотическим силам”.
В отличие от СССР, где за арестованного НКВД Королева никто не вступился, в защиту фон Брауна выступил сначала Дорнбергер, руководивший всей программой ракетной техники, а потом министр оборонной промышленности Шпеер лично обратился к Гитлеру и поручился за фон Брауна.
В отличие от Королева, которому на допросах в НКВД сломали челюсти, фон Брауна в гестаповских застенках не пытали.
В отличие от Королева, отправленного в колымский концлагерь добывать золото для родной страны, фон Брауна в концлагерь не отправили.
После 2 недель заключения в камере, Вернера фон Брауна выпустили из тюрьмы, восстановили в должности и он вернулся к работе.
Через несколько месяцев, Фау-2 стала первым объектом, созданным людьми, поднявшимся в космос – в испытательном запуске ракета вышла за пределы атмосферы и поднялась до высоты 188 км.
Никак не могу сказать, что режим Гитлера был более преступен, чем режим Сталина. В особенности, по отношению к народонаселению собственной страны. Гитлер не устраивал “раскулачивания”, массовых ссылок крестьян, голодоморов и прочих “милых шалостей”. Да и политические репрессии в Германии при Гитлере, по сравнению с советскими, были поистине вегетарианскими. Преступления гитлеризма лежат в другой сфере, в расовой, в шовинизме. Впрочем, и товарищ Сталин этой темы не чурался, от “народов-предателей” и до “безродных космополитов”.
Служить режиму Гитлера было гнусно, даже, если фон Браун ничего не знал про “окончательное решение”.
Но не менее гнусно было служить режиму Сталина, тем более, что Королев прекрасно знал и на своей шкуре прочувствовал преступность и мерзость этого режима.
Так что, давайте оставим разговоры про “штандартенфюрера СС”.
С моей точки зрения, моральный уровень Королева и Ко выглядят даже похуже.
Я не стану полностью раскручивать биографии Королева и фон Брауна. Меня интересуют те достижения, которых они добивались. Конечно, с учетом обстоятельств, которые складывались вокруг них.
Вернер Магнус Максимилиан барон фон Браун
До 1939 года состоял в переписке с Робертом Годдардом и называл последнего своим учителем. Многое для конструкции ракеты подчерпнул из открытых публикаций Годдарда в разных американских журналах.
13 июня 1944 года в ходе испытаний одна из ракет в результате ошибки оператора изменила траекторию и взорвалась в воздухе над юго-западной частью Швеции. Через полтора месяца англичане обменяли собранные обломки упавшей ракеты на несколько передвижных радиолокаторов. Полученные обломки были переправлены в США, в лабораторию в Аннаполисе, где Годдард проводил исследования для ВМФ США. Годдард опознал детали ракеты, автором которых он являлся.
В те времена, главным в создании ракеты считалось создание ЖРД.
Как я уже писал выше, главной проблемой ЖРД была нестабильность горения при увеличении критического сеяения сопла. Для создания баллистической ракеты требовалось создать двигатель с таким критическим сечением, которое бы обеспечило многотонную тягу. Эту проблему и решил Вернер фон Браун. Количество перешло в качество.
Когда Королев собирался на охоту за Фау, он заехал на квартиру к Михаилу Клавдиевичу Тихонравову, чтобы немного прийти в курс дела. Тихонравов был лучше в теме, чем ЗК из шаражки.
По воспоминаниям, включив воду в кранах, чтобы прикрыться от прослушки, жутко выкатывая глаза, Михаил Клавдиевич шопотом и на ухо Сергею Павловичу рассказал:
“У нас самые большие критические сечения – кулак не пролезет. А у фрицев – голова проходит!”
Вот это то, что смог сделать фон Браун на тот момент.
Всё остальное тоже немаловажно. И аэродинамика ракеты, и устройства стабилизации и управления, и системы навигации. Это как ваши персональные компьютеры. Собственно компьютером является сам процессор, а всё остальное – это обслуживающая перефирия, навески, интерфейсы для вашего удобства и удовольствия.
Так и ракета.
Решив проблему тяги двигателя, фон Браун и его коллектив постепенно решили все другие проблемы. Получилась первая в мире баллистическая ракета, способная улететь в космос или, по суборбитальной баллистической траектории, забросить тонну взрывчатки за 320 км. 
Эффект от применения Фау был таков, что англичане хотели судить и повесить конструктора. Американцы, наоборот, трезво оценивали, что конструктора надо беречь. Поэтому вместе с американскими войсками шли специальные группы разведки, ориентированные на поимку фон Брауна и людей из его команды.
У фон Брауна весной 45-го был выбор – сдаться большевикам или американцам. Несмотря на подозрения гестапо, что фон Браун симпатизирует коммунистам, он всё же выбрал США. Очень неглупо, надо сказать.
Фон Браун с ближайшими сподвижниками прибыли в Штаты и скоро они несколько разочаровались. Нет, их не интернировали, не посадили в лагерь, к ним относились очень неплохо, разместили с удобствами, но изолировали и долго использовали только, как источник информации по Фау-2. Разработки новых ракет им не дозволяли.
В США ракетная тематика была, понятно, исключительно военной, но шла сразу по 2 родам войск: армии и флота. У флота была своя команда ракетчиков, а основу ракетной тематики ВВС передали Вернеру фон Брауну, ограничив их работы ракетами малого и среднего радиуса действия.
Генерал Эйзенхауэр не испытывал любви к германским конструкторам.
К 1952 году был разработан проект ракеты PGM-11, которая была развитием Фау. Дальность увеличилась до 600 км, плюс ракета получила ядерную боеголовку W39 мощностью до 4 мегатонн в тротиловом эквиваленте.
Редстоун также положил начало целому семейству ракет
– PGM-19 Юпитер. Мобильная одноступенчатая баллистическая ракета средней (до 2400 км) дальности с термоядерной боеголовкой W49. 
– Юпитер-А и Юпитер-С – экспериментальные ракеты, использовавшиеся в 3 суборбитальных запусках в 1956-1957 гг.
– Юнона-1 – четырехступенчатая версия Юпитера-С, которая вывела на орбиту первый американский спутник Эксплорер-1. 
С 1950 года Вернер фон Браун пытался убедить американские “инстанции”, что надо начинать космические полеты. Фон Браун стал выступать с публичными лекциями и программами на телевидении, объясняя, что такое искусственный спутник Земли и, что он готов его запустить. Администрация Эйзенхауэра постоянно, иногда по-хамски, отфутболивала назойливого немца.
Военных стратегов ракеты большой мощности вообще не интересовали. В 1956 году Пентагон проявил небольшой интерес к сверхмощным ракетам и фон Браун представил им эскизный проект двигателя, который потом стал называться F-1. В 1957 году были проведены первые огневые испытания компонентов F-1. Но дальше дело застопорилось – ВВС не смогли выработать требования к двигателю и ракете, поскольку не видели нужды в них.
Тут надо сделать отступление и объяснить, почему “эти пиндосы такие тупые”.
Стратеги ВВС вообще не особо полагались на ракеты, как стратегическое оружие межконтинентальной дальности. У них были “традиционные средства” – флот стратегических бомбардировщиков и авиабазы по периметру границ “вероятного противника”, СССР.
В 1945 году в руки Сталина попали несколько стратегических бомбардировщиков ВВС США – В-29 Superfortress.
Технически, эти самолеты для советских властей и конструкторов стали не просто откровением, но шоком. Сталин приказал Туполеву их скопировать, специально запретив их как-либо улучшать. Ради создания копии В-29, в СССР были созданы целые отрасли промышленности, которых в Союзе до того просто не было.
Тем не менее, ни дальность, ни грузоподъёмность новоиспеченных Ту-4 не позволяли доставить ядерный заряд до территории США
А пока в СССР копировали В-29, в США начались летные испытания гигантского Convair B-36 “Peacemaker”, который с бомбовой нагрузкой более 10 тонн имел боевой радиус больше 6400 км.
Чтобы нагляднее представить разницу между В-29 и В-36:
21 октября следующего, 1947 года, Нортропп поднял в воздух стратегический бомбардировщик типа летающее крыло YB-49. 
Пентагон от самолета отказался, приняли на вооружение В-36, но есть 2 важных обстоятельства:
1. YB-49 строились на заводе в Хавторне, в стенах которого сейчас располагается компания СпейсХ, где строят Фальконы и Драконы.
2. Обиженный Нортроп покинул свою компанию. Но, когда делали презентацию В2 Спирит, старика Нортропа, умирающего от рака, привезли на вилчере. Он увидел В2 и заплакал – стелс-бомбер В2 Спирит по большинству размеров, форм и пропорций является развитием YB-49
Старик сказал, что теперь он может умереть спокойно, и действительно вскоре упокоился.
В довесок к флоту стратегических ядерных В-36, 21 апреля 1952 года в воздух поднялся первый В-52 Стратофортресс, который был принят на вооружение в 1955 году.
Кроме того, американские термоядерные бомбы и боеголовки были легче советских конкурентов и меньше по габаритам.
Я надеюсь, это делает более понятным нежелание военных США вкладываться в капризную и дорогостоющую ракетную технику большой дальности и грузоподъемности.
Возвращаемся к Вернеру фон Брауну.
Я остановился на том, что все его усилия прорваться в космос, создать новые сверхмощные двигатели, большие космические ракеты и корабли, разбивались о стены чиновничьего неприятия.
В то время, когда Королев начал только испытывать Р-7, фон Браун уже проводил огневые испытания компонентов F-1.
Все переменилось 4 октября 1957 года, когда в СССР был запущен Спутник-1.
Для американского общества это был серьёзный удар и просто личное унижение, простить которое администрации Эйзенхауэра было невозможно. Так и вышло. На следующих президентских выборах Ричард Никсон (вице-президент при Эйзенхауэре) получил полную плюху за проигрыш в космической гонке и его прокатили. Президентом стал Джон Фитцджеральд Кеннеди, который сразу после инаугурации призвал к себе фон Брауна и вскоре выступил с речью “мы выбрали Луну”.
Таким образом, Сергей Павлович, непрямым образом, помог разморозить потенциал Вернера фон Брауна. Ну и тут германская команда развернула могучие плечи вовсю! Им дали огромные ресурсы, им дали почти неограниченный карт-бланш, о котором они мечтали всю жизнь.
Для начала, они, используя весь свой опыт, создают однокамерный керосиновый двигатель Н-1 с тягой около 100 тс на уровне моря и тяговооруженностью 102:1.
Это второй рывок после Фау, резкое увеличение критического сечения.
Создают ракету Сатурн-1, на первую ступень которой устанавливают 8 таких движков.
На вторую – 6 кислород/водородных двигателей RL-10 с удельным импульсом 433 с. На третью – ставят 2 RL-10.
Впервые развитая многодвигательная схема. Впервые появляется “engine-out-capability” – запас по надежности. Впервые применяется “удержание на старте”.
1961-1965 гг, 10 запусков Сатурн-1, все успешные.
В 1966 году модернизируют Сатурн-1 в Сатурн-1В. Третью ступень убирают, а вместо кучи двигателей RL-10 ставят на второй ступени один водородный J-2. Грузоподъёмность на НОО поднимается до 18 тонн. 9 запусков – все успешные.
Параллельно ведется работа на главном направлении. А главное – это Сатурн-5.
5 сверхмощных, по 695 тс тяги на уровне моря F-1 стоят на первой ступени.
5 мощных водородных J-2 – на второй и один J-2 на третьей.
Грузоподъёмность поднимается до рекордных 140 т на НОО.
Первый запуск 9 ноября 1967 года. 13 запусков – все успешные.
Но лунная программа не ограничивается одной только ракетой.
Вернер фон Браун руководит работами по всем направлениям – от коробля Аполлон и лунного модуля, до скафандров 3 типов (для ношения при взлете и посадке, для выходов в открытый космос и для выхода на поверхность Лугы), до лунномобилей, на которых астронавты 3 экспедиций раскатывали по Луне.
И пока идет программа Сатурн-Аполлон, фон Браун не останавливается. Им разработана и испытана модификация двигателя F-1A, выдавшая на стенде тягу 818 тс на уровне моря.
Создан и испытан ещё более мощный, чем J-2, M-1. По запросу фон Брауна создан и испытан ядерный ракетный двигатель NERVA для ракеты Сатурн VN. Индекс N, это понятно, означает Nuclear.
Это фон Браун уже начал пристреливаться к Марсу. Проектируются ракеты семейства Сатурн Нова с пачками двигателей F-1A на первой ступени и М-1 на второй. Уже в переписке с коллегами появляется огромная орбитальная станция и её корабли обслуживания, которые должны челноками сновать между Землей и станцией. Так и называют их “космические челноки”, “space shuttle”.
Но как лафа началась, так и оборвалась.
У государства есть только 2 повода раскошелиться на космос: оборона и политический престиж.
Оборона дает очень ограниченные возможности – это уже проехали. Выехали на ущемленном политическом престиже США. И тут этот повод тоже иссяк.
Проиграв лунную гонку, СССР слился и не стал ввязываться в марсианскую. А нет вызова, так нет и повода беспокоить политический престиж Америки. Конгресс стал закрывать программы, стал отказывать в ресурсах и это стоило такого разочарования фон Брауну, что он фактически порвал отношения с НАСА в 1972 году.
В 1977 у него обнаружилась онкология поджелудочной железы, а это очень быстротекущая и почти неизлечимая форма рака. 16 июня он скончался.
Никто не начинает на пустом месте.
Вернер фон Браун взял старт от Роберта Годдарда и дальше только взбирался от одного эпохального рывка к другому.
Сергей Павлович Королев
С Циолковским лично не встречался. Принимал участие на общественных началах в организации ГИРД (Группа Изучения Реактивного Движения) при ОСОАВИАХИМе вместе с Цандером, Тихонравовым и несколькими другими энтузиастами. А вот Цандер числи себя учеником Циолковского.
Королев в ГИРДе был руководителем 4-й бригады, занимавшейся разработкой летательных аппаратов. Собственно, они пытались спроектировать ракетоплан.
В 1933 году приказом Реввоенсовета на базе московской ГИРД и ленинградской ГДЛ был создан Реактивный научно-исследовательский институт НК ВиМД СССР под руководством Клеймёнова. Королёв был сначала назначен его заместителем, но уже в начале 1934 он был освобождён от этой должности.
Занимались они разработкой крылатых ракет. Безуспешно.
27 июня 1938 года Королев был арестован. Ему вменялось, что с 1935 года он проводил преступную работу по срыву отработки и сдачи на вооружение РККА новых образцов вооружения. Видимо, особых достижений не было, а крайних пришлось наказывать. Получил статьи 58-7 и 58-11. В списках его провели по расстрельной категории (список был завизирован Сталиным, Молотовым, Ворошиловым и Кагановичем). Тем не менее, Военная Коллегия сжалилась и вместо “стенки” Сергею Павловичу вломили по указанным выше статьям 10 лет лагерей плюс 5 лет поражения в правах. В 1940-м скосили “двушечку”.
В апреле 1939 прибыл на Колыму и был направлен на золотой прииск Мальдяк, где был занят на “общих работах”.
В 1940-м его вернули в Москву. где направили “искупать вину” в туполевскую шарагу, официально известную, как ЦКБ-28. Там он близко познакомился с другим ЗК, с великим Бартини. До конца жизни он считал себя учеником великого Бартини и, ежели возникала какая-то трудно- или неразрешимая задача, всегда говорил “надо спросить Бартини”.
В 1942-м его перебросили в другую шарагу, в ОКБ-16 при Казанском авиазаводе № 16, где он занимался разгонными реактивными установками для уменьшения длины пробега на взлете Пе-2 и Ту-2.
В июле 1944 Королёва досрочно освободили из заключения со снятием судимости, но без реабилитации по личному указанию Сталина, после чего он ещё год проработал в Казани. Там, в Казани он служил под начальством такого же ЗК В.П.Глушко.
Наследие фон Брауна
8 сентября 1945 года С. П. Королёв вылетел в Берлин, чтобы участвовать в изучении трофейной ракетной техники. В 1946 году там был создан новый советско-германский ракетный институт «Нордхаузен», главным инженером которого был назначен С. П. Королёв, а Глушко возглавил отдел по изучению двигателей Фау-2. Высшим начальством было принято решение назначить руководителем изготовления копии ФАУ-2 Королёва.
Это вызвало ярость у Глушко. Везде и всегда, руководителем проекта по ракете был тот, кто делал двигатель. Двигатель Фау был за ним, но почему-то главным конструктором копи-паста назначили не его, а Сергея Павловича. Эта враждебная зависть Валентина Петровича пролегла между ними на многие годы.
В 1946-м СП был назначен начальником отдела № 3 НИИ-88. В то же время должность Главного конструктора СКБ РТ была заменена на должность начальника и введены должности главных конструкторов по каждой ракете.
Так Королёв стал Главным конструктором.
Из Германии вывезли всё возможное и невозможное, включая бывших сотрудников фон Брауна. В отличие от добровольного перехода фон Брауна с ближайшими сотрудниками к американцам, “трофейных” немцев вывезли в СССР без их согласия, фактически на правах военнопленных.
В 1948 году Королев начал испытания Р-1. Сказать, что Р-1 была просто точной копией Фау было бы недостаточно. Первые Р-1 просто собирались из узлов и деталей, вывезенных из Германии.
Двигатель для этой ракеты, в интерпретации В.П.Глушко, получил индекс РД-100. Это был просто двигатель Фау.
Несмотря на все старания, дальность у Р-1 оказалась меньше, чем у оригинала (273 км), а боезаряд поменьше (785 кг).
Топливом служил 75% водный раствор этилового спирта. Водка крепостью 75 градусов. Черток вспоминает, как возмущался один боевой генерал: “Что вы делаете? Заливаете в ракету больше четырех тонн спирта. Да если дать моей дивизии этот спирт, она любой город возьмет с хода. А ракета ваша в этот город даже не попадет! Кому же это нужно?“
Тем не менее, в 1950 году Р-1 принимают на вооружение, а Королев становится начальником и Главным Конструктором ОКБ-1.
Р-2 стала модификацией Р-1.
Увеличили емкость баков, боеголовку сделали отделяемой, двигатель РД-101 работал практически на чистом спирте, тягу подняли с 26 до 37 тс.
В результате, дальность выросла до 550 км, а боезаряд вернулся к тонне, как у Фау.
Принята на вооружение в 1951-м.
Проект Р-3 с дальностью 3000 км закрыли, как нереализуемый на данном этапе.
Перешли к проекту Р-5
Для Р-5 Глушко снова модернизировал РД-101, выпустив двигатель РД-103.
Цитирую википедию:
“Двигатель РД-103 для Р-5 был ещё более форсированной версией двигателя ракеты Р-1, превзойдя исходный по тяге в 1,7 раза. В частности, камера сгорания была переделана из грушевидной в сферическую. Топливом служил 92% этанол, как и в ракете Р-2“
Р-5 начали испытывать в 1953-м и приняли на вооружение в 1957-м.
В космические просторы.
Королеву приходилось делать ракеты для военных. Никакая другая сила в СССР не дала бы для ракет ни полушки. Также, как фон Брауну, Королеву приходилось “ковать ракетно-ядерный щит для Отечества”. Хоть цену этому отечеству Сергей Павлович хорошо знал. По воспоминание Кербера, любимой поговоркой СП была “хлопнут без некролога”.
Все те ракеты, которые СП успел создать к 1955-1956 гг. и передать “заказчику” имели максимальную дальность аж 1200 км (Р-5). До главного врага, Америки, ядерный боезаряд не добросить. Авиация тоже не была готова к такой работе. В 1952 году начали испытывать, а в 1956 приняли на вооружение Ту-95
Но дальности на “туда и обратно” и ему не хватало. Рассматривался вариант “только туда”, а потом экипажу выбрасываться с парашютами над океаном, в обусловленном районе, где их должна была подобрать подводная лодка. Да и не было практических шансов, что американская или канадская ПВО прозевают подход этих бомбардировщиков. Ни скоростью, ни высотностью от супостатских перехватчиков Тушке было не отбиться.
Короче, срочно советскому руководству требовалось средство доставки ядерного оружия, а им могли стать только баллистические ракеты межконтинентальной дальности, достаточно грузоподъёмные, чтобы нести ядерный боезаряд.
Военные потребовали ракету с дальностью не менее 8 тысяч км и забрасываемым весом около 7-8 тонн.
Перед Королевым поставили задачу и он стал ее решать.
От многих знающих людей я слышал, что Королев прекрасно понимал, что керосиновые ракеты для этого не подходят, что они слишком долго готовятся к старту, что для запуска потребуются огромные стационарные стартовые сооружения, а самим ракетам придется торчать фаллическими символами посреди огромного открытого пространства. Такие ракеты будут очень уязвимы на стартовых позициях. Но СП не стал акцентировать внимание заказчика на этих “мелочах”, решив воспользоваться моментом для создания ракеты космического орбитального класса.
Для этого монструального проекта, Королев заказал Глушко однокамерный керосиновый ЖРД с тягой 85-90 тс. По расчетам, выходило, что 5 таких двигателей на первой ступени смогут обеспечить запуск с требуемыми параметрами. А дальше будет работать вторая, если понадобится, то и третья ступень.
Глушко нужно было сделать рывок.
Надо было, во первых, вылечить алкоголизм его двигателей, а во вторых резко увеличить тягу от освоенных относительно небольших “потомков” Фау, сразу в 3-4 раза. Проект назвали РД-105.
Понятно, что при таком скачке критического сечения возникла нестабильность горения, которая просто разрывала камеру сгорания, как бомба. Глушко не то, что не смог решить проблему, но не знал как к ней подступиться, а потому заявил Совету Главных, что, видимо, критические сечения ЖРД достигли своих физических пределов и сделать больше того, что есть, уже нельзя.
На сайте Энергомаша говорится:
“В январе 1954 г. состоялось совещание Главных конструкторов С.П.Королева, В.П.Бармина, В.П.Глушко, Б.М.Коноплева, В.И.Кузнецова, Н.А.Пилюгина. В связи с тем, что не было оснований рассчитывать на быстрое решение задачи обеспечения высокочастотной устойчивости, было принято решение о разработке двигателей в компактной четырехкамерной конфигурации с камерами сравнительно небольших размеров.“
Что называется, “здравствуй Роберт, здравствуй Годдард”.
В 50-х мировая практика проектирования ЖРД тоже применяла решение Годдарда по обходу проблемы нестабильности горения. Ничего нового или особо прогрессивного в этом не было.
За 10 лет обслюнивания двигателя Фау было выработано достаточно много улучшающих решений, были созданы различные варианты и всё пошло в дело.
Глушко наконец удалось модифицировать семейство камер Фау под керосин, правда, потеряв с таким трудом добытый прирост тяги. Теперь 4 камеры вместе выдавали у Земли не более 83 тс, то бишь, чуть меньше 21 тс на камеру при оригинальной тяге у РД-100 26 тс. Тем не менее, Королев принял РД-107/108 к проекту Р-7.
Но 4-камерники требуют особого подхода к конструкции. Нельзя поставить больше одного многокамерного в один корпус. Каждый такой двигатель должен обхватываться корпусом ракеты со всех сторон. Так, вместо нормальной схемы, Р-7 получила “пакетную”, что, конечно не улучшило её аэродинамику. Впрочем, для запросов “погон” это сойдет, а для космоса придется проработать третью ступень.
Напоминаю, что примерно в это же время проходили огневые испытания компонентов двигателя F-1. А Королев добивался совокупления 20 модифицированных камер сгорания Фау в 5 двигателях, в 5 гондолах-корпусах.
Не с первого раза, но Семерка всё-таки полетела, что дало повод гордо заявить ТАСС, что в СССР создана первая в мире межконтинентальная баллистическая ракета – дрожите супостаты!
Но супостаты не очень на это отреагировали. Мало ли что болтает ТАСС.
Семерки пошли в производство, принадлежали они уже “заказчику”, сам Королев не мог у них выпросить лишнего экземпляра для демонстративного запуска искусственного спутника. И он нашел ход…
Королев заявил, что хочет запустить на орбиту шарик с радиомаячком, чтобы баллистики смогли уточнить и улучшить расчеты для повышения точности. Разрешение дал лично любимый Никита Сергеич.
И Королев сделал это! Он запустил первый в мире искусственный спутник Земли. А весь мир его видел, слышал, восхищался и трепетал от страха. Это вам не заявления ТАСС про МБР – это наглядно. Вот их шарик небо прочертил! А значит, вместо шарика может и бомбочка прилететь.
Успех Спутника-1 был оглушительный, урон престижу Америки – сокрушительный. Пропагандистский идеологический инструмент практически идеальный. И Хрущ, ох не дурак он был, понял, что от космических успехов пользы больше, чем от сотни боевых Семерок.
Королев получил карт-бланш на любые космические затеи. Хорошо бы только к какой-нибудь дате приурочить.
И Сергей Павлович поймал ветер в паруса. Пошли чередой спутники, полетели “в одну сторону” собачки (в США за такое живодерство сожрали бы не только конструкторов, но и Президента страны!), полетели к Луне и сфотографировали ее. Правда, на американскую фотопленку, но кто-ж им считает?
То было время, когда американцы засылали разведывательные воздушные шары, которые, иногда, сбивали зенитчики. А в упавших гондолах были фотокамеры, заряженные интереснейшей пленкой, такой тонкой, что в кассету её помещалось вдесятеро больше. Пленочку ту изымали, нарезали как надо, а называли её АШ – американский шарик. Вот на неё и сфотографировали обратную сторону Луны.
Чтобы не повредить престиж, все запуски были строго секретными, на случай аварии. А аврии с Семерками часто происходили. Так, в 1960 году из семи запусков ракет Восток и двух Молний (обе ракеты семейства Р-7) – 6 были аварийными. Про 6 аварий знать было нельзя, но в 1 из 3 успешных запусков, были Белка и Стрелка! Они первыми вернулись живьём из космического полета!
Все советские достижения, грубо говоря, связаны с именем Королева, большими буквами выведенными на борту Семерки.
И как венец всего – Юрий Гагарин.
Я так долго и подробно всё это расписывал, чтобы стало очевидно даже слепому. Все советские чемпионские достижения свершились благодаря Семеркам. А Семерки стоят на плечах пресловутых Фау всё того же фон Брауна. Фактически, больше ничего выдающегося Королев не совершил.
Следующий и последний проект его космической ракеты назывался Н1. Это ему пришлось потягаться с самим Вернером фон Брауном. И даже не суть важно, что Н1 так и не полетела. Просто по проектным характеристикам Н1 против реальных Сатурна-5.
Королев спроектировал ракету с такой же стартовой массой, как Сатурн, но с тягой первой ступени на старте больше, чем у Сатурна нв более, чем 1000 тс, а с грузоподъёмностью на НОО меньше на 40 тонн полезной нагрузки.
Сравнивать корабли Аполлон и Союз, американский лунный модуль и советский ЛК – я просто не желаю, чтоб лишний раз не расстраивать чувства верующих.
Честно говоря, может быть Королев и был прекрасным жестким администратором, может даже хитрым царедворцем, но я не увидел в нем великого конструктора, совершившего нечто великое в технике.